Что гипотетически может грозить нам на фоне карабахского кризиса

НЕЗЫГАРЬ

Нарастающие прямые боестолкновения в Нагорном Карабахе вовсе не отменяют перспективы «гибридной» войны во всех её видах, включая прокси, не территории третьих стран, к которым принадлежит и Россия.

Что гипотетически может грозить нашей стране, если она поддержит ту или иную сторону армяно-азербайджанского конфликта?

В России согласно последней переписи живет примерно до миллиона азербайджанцев.

Однако по оценкам специалистов по миграционной политике их число значительно больше и превышает три миллиона.

Причём только в Москве – не меньше миллиона, как правило, молодых здоровых мужчин, занятых в оптовой и розничной торговле, сфере обслуживания, общественном питании, логистике. Сто дивизий, оценивая армейскими критериями!

Однако они здесь не годятся, хотя силовики, рассчитывая силы и средства на поддержание порядка в столице, вне сомнения, принимают во внимание количественную массу возможного враждебно настроенных мигрантов.

Гораздо большую опасность могут таить скрытые в этой массе боевые структуры исламских фундаменталистов.

Азербайджан, при том, что он остается преимущественно светским государством, а власть жестко преследует мусульманских экстремистов, не сумел избежать ряда терактов, направленных против западных посольств и компаний в 2000-2015 годах.

В самой республике, где большая часть населения привержена шиитской ветви ислама, активность и популярность шиитской Хезболлы и родственных ей боевых групп достаточно низка. Да и её руководители, поддерживаемые Ираном, в силу ряда причин не имеют интереса разворачивать антироссийскую деятельность.

Однако на севере Азербайджана (Сумгаит, Шеки, Губа, Кусар, некоторые районы Баку) набирает силу движение хариджитов (разновидность салафитов саудитского толка), которые открыто противостоят властям, обвиняя их в недостаточной жесткости к «неверным» (армянам, в первую очередь), провозглашают приоритеты шариата и являются практически идеальной средой для развертывания террора в России.

Эти перспективы особенно опасны, если учесть, что хариджиты поддерживают тесные связи с остатками исламского террористического подполья в Дагестане и на Северном Кавказе в целом.

Опыт образования военизированных групп у них есть, одну из таких групп (Джейшуллах), готовившую теракты, Баку ликвидировал, однако в подполье продолжает существовать.  Азербайджанская община в Москве примерно на 20 процентов состоит из выходцев с севера Азербайджана, а трансграничный доступ в Москву может осуществляться через горные участки границы с Дагестаном.

Другую потенциальную угрозу со стороны Азербайджана формируют суннитские группы турецкого происхождения, как поддерживаемые Анкарой, так и преследуемые ей (нурсисты).

В том и другом случае и национальная разведка (МИТ) и военная разведка (ГРУ) Турции используют возможности суннитов для проникновения в близкие им религиозные общины Северного Кавказа и поддержки ваххабистского подполья, замыкая таким образом сеть разведывательных и разведывательно-диверсионных групп на большом Северном Кавказе, включая Ростов, Краснодар и Ставрополь.

Таким образом Турция решает и параллельную задачу, пытаясь ослабить и расчленить многочисленную армянскую диаспору (около 600 тысяч человек) в этих российских регионах, которая в случае обострения отношений между Россией и Турцией с её союзниками будет противостоять Анкаре в вероятных попытках возродить Великий Туран (геополитическое проекция официального пантюркизма), включив в него Абхазию, Аджарию и ряд северо-кавказских территорий.

В любом случае возможности собственно Азербайджана повлиять военной или разведывательно-диверсионной деятельностью (или их угрозой) на политику Москвы, нанеся ей ущерб, крайне невелики.

Как реальную опасность их можно расценивать только в союзе с Турцией, которая, похоже, на этот раз решила окончательно и безальтернативно «решить армянский вопрос».

А каким образом Ереван может неформально и скрытно повлиять на позицию Росии?

Не стоит забывать, что единственный теракт в Советском Союзе, на совести армянских террористов, совершивших ряд взрывов в Москве, в результате которых погибло семь и было ранено 37 человек.

В отличие от Азербайджана армянская диаспора, рассеянная по десяткам стран, имеет большой опыт организации и проведения международных террористических операций.

Более того, основная политическая сила армян, – партия Дашнакцутюн, созданная в 1890 году, – и сохранившая до сегодняшнего дня идеологические принципы, открыто провозгласила терроризм, в том числе индивидуальный, одной из составляющих частей армянской государственности. (Включая, кстати, в  объекты террора и «неправильных» армян»).

Среди наиболее громких терактов — убийства министров, взрывы в посольствах, теракты на Ближнем Востоке, Франции, США, которые совершали организованные структуры армянских националистов АРА, АСАЛА (входившая в Национальный фронт освобождения Палестины) и многие другие.

Большинство этих терактов было направлено против турецких высших должностных лиц, военных и дипломатов и представлялось армянской стороной как форма ведения военных действий исключительно против Анкары.

Однако в случае с Россией эта формула чрезвычайно широко трактовалась террористами, которые в девяностых-нулевых организовали убийства российских военных, взрывы пассажирских и товарных поездов в России и Азербайджане, приведшие к многочисленным человеческим жертвам.

Разумеется, повторение этих преступлений с нескрываемым авторством сегодня обрушит армяно-российские отношения и значительно усложнит положение армянской общины.

Однако исключать такие варианты нельзя, тем более, что обширная диаспора ( около 2,8 миллионов человек, расселенных в основном на Северном Кавказе и в столичном регионе), обладает немалым экономическим и политическим потенциалом, который может использовать не только в целях «мягкого лоббирования» интересов Еревана.

Ереван и Баку, разумеется, призывают к мирному урегулированию проблемы Карабаха. Но слова президента Алиева, – Карабах будет, наконец, возвращен Азербайджану, – практически не оставляют ему выбора, любой другой вариант приведет к массовым волнениям и переформатирует все политическое устройство республики.

А политическая (а возможно и физическая) смерть Николы Пашиняна, как символ катастрофы армянского народа, сравнимой с геноцидом 1915 года, в случае, если Арцах будет поглощен, обостряют противостояние трех (включая Турцию) стран до безальтернативного геополитического уровня.

В такой ситуации возможны самые радикальные действия, к которым Россия должна быть готова со всех направлений, помня о том, что в большой политике оценивают не слова, а возможности.