Мы — Третий Рим, а не Третий Интернационал

Я задал этот вопрос выше о Славянской Руси, заинтересовавшись Монархистами и идеей Ильина……. я и раньше читал об Ильне, но поверхностно…….а это текст вые «заставил» меня даже глубже вчитаться и подписался на группу в телеграмме, чтобы понимать (враги или друзья или патриоты или психи=придурки пишут там тексты). Потом поискал в интернете информацию о Дугине и нашёл детальное интервью («Медуза» попросила рассказать об Иване Ильине историка и публициста Илью Будрайтскиса). Это интервью можно легко найти в сети: ссылку предоставлять не буду. Вот только заключительная часть, которая меня лично очень заинтересовала. Я ничего не продвигаю и не пропагандирую, на визитной карточке у меня отпечатано: СЛАВЯНИН-ГИПЕРПОЛИГЛОТ. ————-«Сам Дугин, отвечая на кампанию против центра Ильина в РГГУ, которую ведут в основном разные левые активисты, ссылается на статьи Геннадия Зюганова, где тот положительно отзывается об Ильине. Как вы можете оценить слова главы КПРФ и как это соотносится с нынешней идеологией партии? 
— Дугин прав. У Зюганова есть прямые цитаты из Ильина, ссылки на него, причем они появлялись довольно давно, еще в книгах 1990-х годов. Надо сказать, что в 1990-е Зюганов был еще более откровенным в выражении своих настоящих убеждений. Они, в общем, заключаются в том, что он просто русский националист, сторонник могучего русского государства. А марксизм, коммунизм для него скорее символы могущества Советского Союза как продолжателя Российской империи. Поэтому, действительно, взгляды Зюганова недалеко ушли от взглядов Ильина. 
Если же говорить о самой этой кампании, [проходящей в РГГУ], мы видим, что в ней участвуют очень разные люди. Часть из них, вполне последовательно, оппозиционно настроена к происходящему. Ну а другая часть — совсем из другой группы.
Я вот сейчас посмотрел интервью [депутата Госдумы от КПРФ] Дмитрия Новикова — он поддержал эту акцию [против центра Ильина]. Или Даванков, недавний кандидат в президенты, — тоже поддержал. Это люди с вполне однозначной репутацией, персонажи, которые ничего не делают без согласования сверху. То, что сейчас они активно участвуют в этой кампании, показывает, что существует некая негласная отмашка. 
Мне кажется, что это связано не с фигурой Ильина, а с фигурой Дугина. Очевидно, что идет некая подковерная борьба за то, кто именно, какая группа получит неформальный карт-бланш на выполнение задачи по идеологизации образования. Дугин и Малофеев — одни из игроков в этом поле. Но есть и другие, которым не хочется видеть укрепления позиций Дугина.
С другой стороны, конечно, нельзя все это сводить исключительно к борьбе неких «кремлевских башен». Нужно видеть и инициативы снизу. Мы видим, что в этой инициативе участвуют уже не только студенты РГГУ, но и студенты целого ряда вузов по всей стране. Понятно, что для участников этой кампании снизу, для студенческих активистов и по-настоящему оппозиционных политиков, которые тоже поддержали эту кампанию, речь идет не только и не столько о фигуре Ильина, сколько об этой линии на идеологизацию высшего образования в целом.
И мы видим, что эта идеологизация происходит: внедряются какие-то обязательные идеологические курсы и для студентов-гуманитариев, и для студентов в целом. Мне кажется, что протест в значительной степени связан именно с попыткой как-то этому противодействовать. Другое дело, что в современных российских условиях, где никакая публичная деятельность, никакое открытое высказывание практически невозможно, используются такие формы протеста. Поэтому все это происходит в рамках жонглирования разными цитатами из Ильина, которые доказывают, что он был (или не был) фашистом.  Можем ли мы тогда считать, что это один из немногих случаев, когда разногласия в элитах приводят к шансам для реального низового протеста? 
— Да, это важный случай, важный прецедент. Возможно, таких случаев будет больше. Понятно, что внутри российского режима есть разные группы, разные интересы. Их аппаратная борьба за влияние может выходить в публичное пространство. И если она продолжит это делать, то неизбежно вовлечет и людей с другой повесткой, оппозиционных к режиму, к его действиям в целом.
Но здесь интересна еще и форма, в которой это происходит. Это форма споров об истории. «Настоящего» сейчас обсуждать нельзя: нельзя обсуждать войну, нельзя обсуждать решения президента, действия каких-то живых российских чиновников. Но можно обсуждать прошлое. 
Эта повестка обсуждения прошлого задана самим режимом. Идея о том, что настоящее определяется прошлым, — основа путинской идеологии. Почему идет война в Украине? Потому что это задачи, которые перешли к нам от прошлого. Это «исторические земли», это «борьба с фашизмом», которая продолжается до сих пор. Она началась в 1941 году, а сейчас просто воспроизводится. 
Я думаю, что в этом объяснении настоящего прошлым есть огромная сила режима. Этими виртуальными дискуссиями подменяется обсуждение реальных, актуальных вопросов. Нравится он нам или нет, Ильин давно умер, лежит в могиле, его уже торжественно перезахоронили в Москве. Эта история закрыта. Ильин уже никак на нашу сегодняшнюю жизнь повлиять не сможет. 
Но через это педалирование вопросов прошлого оказывается, что в таком искаженном виде могут обсуждаться и вопросы настоящего. В принципе, то, что это происходит, демонстрирует уровень деградации российского публичного пространства. 
В стране происходят жуткие вещи: люди ежедневно гибнут из-за войны в Украине, в стране сотни политзаключенных. Вместо этого обсуждается, был Ильин фашистом или нет. Это действительно выглядит странно и неадекватно. И вот в этой дискуссии участвует коммунистическая партия, которой, по идее, есть еще чем другим заняться. 
— Почему вообще какой-то философ играет такую большую роль? Почему Ильин стал символом? 
— Дело в том, что Ильин, особенно в своей публицистике, проговаривал очевидные для российского государства вещи: что у России «особая судьба», что православие — это очень здорово, что должно быть сильное русское государство, что оно отличается от всех остальных государств тем, что у него есть высокое предназначение, и так далее. Ильин, надо сказать, очень хорошо и понятно пишет, особенно в своей публицистике. Это такие цитаты, которые бери и вешай на стенку в любом отделении полиции.
Поэтому Ильин и нравится Путину. Жанр Путина — установочные выступления. Они поражают не тем, что как-то потрясающе произнесены или сильно берут за душу. Они адресуются не к обычному человеку, а к государственным структурам, которым нужна «линия» — как понимать разные явления и как к ним относиться. Для этого нужны очень четкие формулы, и Путин постоянно такие формулы дает. Потом эти формулы бесконечно воспроизводятся множеством государственных чиновников. Поэтому Ильин, конечно, очень хорош для того, чтобы использовать его тексты для создания таких формул. Классный философ для вертикали власти.

Вся многовековая Великая история России, вся тысячелетняя Великая Русская Культура, российские государственные Герб и Гимн подтверждают значимость Русской Православной Церкви (наряду с другими созидательными силами России…) . Даже сатанинские секты с их черными мессами, человеческими жертвоприношениями и бесами считают именно эту Церковь «почему-то» своим главным врагом и всячески мстят ей… Ненависть к этой Церкви — один из надежных признаков любого сатаниста, отдавшего бесам свою собственную душу.