Тайные пружины развала СССР – 8

В одном из своих постсоветских интервью Олег Калугин заявил: «КГБ создал в Ленинграде рок-клуб, был его спонсором, а непосредственные организаторы — нашими агентами. Комитет стремился поставить под контроль анархические тенденции в музыкальной жизни города, но объективно создание рок-клуба было полезным для общества!..».

Рок-движение в СССР попало под надзор 5-го отдела КГБ, который в 1967 году снова превратился в целое 5-е Управление, долгие годы возглавляемое опытным контрразведчиком (с 1945 года) Филиппом Бобковым. Он, как и Олег Калугин, был «птенцом» из гнезда всё того же Евгения Питовранова. Последний в 1946-1950 годах возглавлял 2-е управление (контрразведка) МГБ СССР, в котором 3-й отдел надзирал за антисоветскими элементами среди интелигенции (за теми же джазменами).

Первый в СССР джазовый фестиваль прошел по инициативе КГБ именно в те годы – в 1949 году (Таллин). По мере вестернизации советской системы этот надзор менял свои формы – от репрессивного к профилактическому. А с конца 60-х, когда высший советский истеблишмент стал сближаться с западным посредством того же «Римского клуба» (1968), рок-музыку стали постепенно вписывать в ткань советской культуры. Даже для детей снимали соответствующие мультики, вроде двух серий «Бременских музыкантов» (1969, 1973).

 Это «вписывание» проходило под надзором чекистской «пятки» (5-го управления).

Например, все значительные рок-фестивали в СССР в 70-е проходили в закрытых местах, куда был запрещён вьезд иностранцам: в 1970-м – в Горьком, в 1978-м – в Черноголовке. В этих местах КГБ имел большие возможности для сбора данных обо всех участниках. Что касается фестиваля в Таллине (1976), то это место выбрали потому, что только туда (в буржуазную Прибалтику) можно было вытащить практически все популярные рок-группы страны.

Вытащить и «запротоколировать». 1-е место там досталось московской группе «Машина времени», которая попала в поле зрения «пятки». Летом 1975 года в неё был внедрён агент, который устроился звукооператором.

После этого репетиционной базой группы стало Министерство мясо-молочной промышленности СССР, где за «режим» отвечал помощник министра Михаил Прудников – чекист с довоенным стажем (1931) и работавший всю жизнь во внешней разведке (в отделе диверсий и в «наружке» за иностранцами).

КГБ стоял и за другим мероприятием – за присоединением СССР к Всемирной конвенции об авторском праве, которое произошло 27 мая 1973 года. Отметим, что за месяц до этого в Москве открылся рокфеллеровский «Чейз банк», а в июне США посетил Леонид Брежнев.

«Разрядка» вступила в активную фазу, что не могло не сказаться и на рок-музыке. И вот уже осенью того же судьбоносного года советская фирма «Мелодия» и британская компания «ЭМИ Рекордз» (отметим, что помимо звукозаписи, компания с 1937 года являлась крупнейшим подрядчиком ВПК Великобритании) договариваются о выпуске в СССР первых официальных пластинок-миньонов группы «Битлз» и других британских рок-ансамблей («Роллинг Стоунз», «Свит», «Ти Рекс» и др.). За миньонами вскоре последуют и диски-гиганты (Клифф Ричард, Джон Леннон, «Уингз», Лео Сейер, «Бони М» и др.).

Валютные транши по легальным договорам осуществляло издательство «Международная книга», которое было филиалом КГБ.

А за соблюдением международных авторских прав следил ВААП, где зампредом был полковник КГБ Борис Ситников – ещё один чекист с довоенным стажем (1939), из клана «европейцев-немцев».

Как мы помним, это была одна из влиятельных группировок в КГБ. Ситников относился к «западным немцам» и был «завязан» на бизнес-элиты ФРГ, с которыми Питовранов тесно контактировал через свою «Фирму». Именно в ФРГ Лубянка находила бизнесменов, которые сотрудничали с СССР в обход американских санкций. Благодаря Питовранову, Ситников в 1973 году пришёл в «пятку» на должность замначальника и курировал сначала Институт США и Канады, а потом пришёл в ВААП на долгие 12 лет.

В 70-е годы в СССР были очень популярны вокально-инструментальные ансамбли (ВИА), а рокеры оставались в тени.

Причём «пятка» и ЦК ВЛКСМ предлагали ещё в середине 70-х начать выводить их на «свет» (создавать рок-клубы), но в ЦК КПСС ответили отказом, проведя другую операцию: барда Александра Галича выдворили из страны (1974), а вместо него стали раскручивать Владимира Высоцкого. Однако со второй половины 70-х (после Хельсинки-75) ситуация с рок-музыкой стала меняться.

 От КГБ «толкачом» Хельсинкских соглашений был Борис Иванов – ещё один птенец из питоврановского «гнезда». Он же стоял и за решением о вводе советских войск в Афганистан, обострившим молодёжную проблему в СССР. Могла возникнуть та же коллизия, что и в США в 60-х, – стали бы расти протестные настроения. А за них отвечала «пятка» и другой питоврановец – Филипп Бобков. Поэтому было решено делать ставку уже не на сладкоголосые ВИА, а на рокеров – тогда их и стали выводить из тени в свет.  КГБ способствовал, чтобы рок-группу «Машина времени» приняли в Росконцерт (1979) и дали ей возможность сняться на «Мосфильме» в главных ролях в музыкальном фильме «Душа» (1982).

Тогда же (в марте 1981-го) настала очередь и первого рок-клуба – в Ленинграде, куда делегировали Олега Калугина. Выбор не в пользу Москвы был предопределен тем соображением, что Ленинград всегда считался оппозиционным городом. И тамошний рок был «рабоче-крестьянским», а не «мажорным», как в Москве. Самые популярные московские рок-группы были созданы детьми-«мажорами»: «Машина времени» – Андреем Макаревичем (его отец был именитым архитектором, регулярно выезжавшим за рубеж), «Цветы» – Стасом Наминым (внуком влиятельного члена Политбюро Анастаса Микояна). Даже популярный рок-критик Артёмий Троицкий был сынком-«мажором» из Москвы – его отцом был Кива Майданик, который был видным латиноамериканистом из ИМЭМО (прибежище для многих андроповцев).

Московские рокеры уже были «приручены», а ленинградских предстояло приручить, чтобы потом «скрестить» с московскими и вместе выпустить их на широкий простор.

Ту же операцию предстояло провести и с «неоконами» из числа ленинградских и московских экономистов. Они должны были стать участниками либеральных реформ, которые чекисты-андроповцы собирались осуществить, когда время «консерваторов» подойдёт к концу. Понимали это и западные «неоконы», которые тоже не собирались отсиживаться в стороне. Но «консерваторы» не думали сдаваться и готовили силы для сопротивления в партаппарате и в КГБ. До решающей схватки оставалось чуть-чуть.

Но об этом – в продолжении.

Федор Раззаков, писатель, для Незыгаря