Тезисы о топологии войны и мира

1. Мыслить одной лишь координатной сеткой нельзя. Связность пространства выстроена иначе. Даже в бытовом аспекте: до Перми мне лететь два часа, до Стамбула три, до Дубны ехать по пробкам пять; следовательно, Пермь и Стамбул для меня с точки зрения связности ближе, чем Дубна.

2. Война переосмысляется всякий раз, когда к ней подключается новая среда со своей физикой. Классическое геополитическое противопоставление Суши и Моря основано на том, что бОльшую часть письменной истории человечества ему было доступно только эти две среды — наземная и надводная. Они, да, устроены очень по-разному. Для контроля над первой нужна пирамидальная структура, для контроля над второй — сетка с узлами. Но вот в начале прошлого века добавились ещё две: сначала подводная, а затем и воздушная, и обе очень сильно скорректировали войну. Оказалось, что действуя из другой среды, ты можешь радикально изменять баланс сил в «старых», уже освоенных средах. Потом добавился ещё и космос, и опять сдвиг баланса.

3. Кроме физических пространств, есть ещё и нефизические. Например, в середине века к средам противостояния добавился эфир — мир радиоволн. А потом он расширился ещё и до «киберпространства» — абсолютно виртуальной среды, где бегают от узла к узлу нолики и единички.

4. Наконец, новейшие достижения военной мысли добавили к этому списку ещё один новый домен — домен когнитивной войны. Это ещё более виртуальная среда, чем даже эфир и кибер: её физический носитель — это головы людей и собирающиеся в них так и эдак нейронные цепочки. Но они, эти цепочки, собираются там не только сами по себе, но и в результате работы органов чувств — зрение, слух, обоняние, осязание, вкус; и дальнейшей работы интерпретативной системы, находящейся опять же в голове. И можно, воздействуя на алгоритмы формирования и разрушения таких цепочек, добиться деконструкции вражеских антропоструктур и победить, вообще ничего не делая ни в одной из физических сред.

5. Сушу и море мы ещё как-то можем изобразить на двухмерной географической карте. Уже подводную (да и подземную) и тем более воздушную среду мы корректно на двухмерной карте вообще отобразить не можем — в лучшем случае на трёхмерной модели. А все остальные из перечисленных приходится картировать совершенно иначе, по другим принципам. И удобных способов такого картирования нет пока вообще.

6. Среды вложены одна в другую, они соприкасаются не какими-то там «границами», а буквально всем слоем. Это верно даже применительно к самым «старым» и самым освоенным средам — наземной и надводной. Вода это дорога, с куда меньшими энергозатратами, чем суша, и в этом смысле накопление богатства всегда связано с контролем моря, или по крайней мере рек (как было в древней Руси, где реки и были дорогами буквально).

7. Деконструкция вражеского субъекта — это разрушение связности. В этом смысле на земле важно обрушить пирамиду, на воде — порвать логистику, в киберпространстве — дезактивировать узлы обработки данных, в когнитивном слое — разрушить вражескую картину мира.

8. В этом последнем мы сейчас наиболее уязвимы. Сильнее, чем на воде, в эфире, в космосе и кибере. Вообще чудо, что нас до сих пор не раздолбали вдребезги именно оттуда, потому что это даже хуже, чем воевать в условиях, когда у одной стороны есть авиация, а у другой нет. Но вьетнамцы показали путь в ХХв — строить тоннели под землей. Соответственно, нам нужна концепция партизанской и диверсионной когнитивной войны. Понять топологию, картировать её и найти уязвимости. И атаковать. Войны в обороне не выигрываются — это единый закон для всех сред.